Краткий курс экономической науки - Страница 113

113

Допустим, что несколько лиц образовали товарищество, чтобы устроить чугунно-литейный завод. С этой целью все сообща вносят миллион рублей, которые идут на приобретение участка земли, на возведение построек, на оборудование завода, на покупку сырья, на заработную плату и проч. Пусть таких участников было 4 человека. Первый внес 100.000 руб., второй — 200.000, третий — 300.000, а четвертый — 400.000. Степень участия пайщиков-учредителей в предприятии, таким образом, неодинакова, — неодинакова и доля прибыли, которая будет доставаться каждому из них. Чтобы определить положение каждого из учредителей, они печатают особые свидетельства на право получения доли из будущего дохода предприятия, так называемые акции, и распределяют их между собой соответственно внесенным суммам. Если на каждые 100 рублей, пущенных в общее дело, выдается одна акция, то первый получит 1.000 таких акций, второй — 2.000, и т. д. После составления годового отчета оказалось, положим, что завод дал 200.000 рублей чистой прибыли. Это значит, что на каждые 100 руб. должно быть выдано 20 руб. Ясно, что такое свидетельство на право получения дохода есть ценная бумага; а если это так, то собственник или держатель акции может ее в любое время продать другому лицу, которое будет получать доход вместо него.

Но продаст ли он свою, акцию за 100 руб.? Мы видели, что 100 рублей, затраченных на чугунно-литейный завод, дают 20% прибыли. А между тем 100 руб., помещенных в банк или вложенных в государственный заем, дающий твердый фиксированный доход, принесут значительно меньшую прибыль, соответствующую среднему рыночному проценту, например, 4%. Собственник акции мог бы потребовать с покупателя за свою сторублевую акцию 500 рублей, как раз столько, сколько нужно внести в банк, чтобы получать 20 руб. доходу. Но так как помещение денег в торгово-промышленные предприятия сопряжено с некоторым риском, — ведь доходность их может и понизиться, — то покупатель акции захочет получать на затраченные деньги не 4%, как с твердо-процентной бумаги или с вклада в банк, а несколько больше, скажем 5%. Он заплатит тогда за акцию 400 руб., т.-е. в 4 раза больше того, что затратил учредитель.

Доход предприятия, как мы видели в главе о распределении в эпоху промышленного капитализма, распадается на процент на капитал и на предпринимательскую прибыль. Если предприятие дает 20%, то можно сказать, что 5% составляет процент на капитал, а 15% предпринимательскую прибыль. Наш новый держатель акции на свои 400 руб. получает только процент на капитал: он выступает, следовательно, не в качестве промышленного, а в качестве денежного капиталиста. Предпринимательскую прибыль, как видим, забрали учредители в виде учредительской прибыли, которая нередко достигает огромных размеров. Так, если бы учредители в нашем примере захотели продать все свои акции, то они вместо затраченного миллиона выручили бы 4 миллиона рублей; они вернули бы себе весь авансированный капитал и выручили бы еще добавочных 3 миллиона барыша, которые и составляют «капитализированную» учредительскую прибыль. Самые крупные барыши, пенки с предприятий, достаются, следовательно, кучкам крупных капиталистов или же банкам, которые одни только и могут быть учредителями современных гигантских заводов и фабрик, требующих подчас миллионы, а иногда и десятки миллионов рублей. Акционерная форма предприятий является, таким образом, могущественным орудием централизации капиталов в руках крупных капиталистов.

Некоторые экономисты полагают, что акционерная форма предприятий приводит к «демократизации» капитализма. Они рассуждают следующим образом: акцию стоимостью в 200–300 рублей может купить и человек небогатый, даже рабочий, а если это так, то он может стать и участником капиталистического предприятия, хотя бы того самого, в котором он работает. Но это, конечно, не верно. Во-первых, держатель акции превращается в обыкновенного ссудного капиталиста: он получает, как мы видели, лишь средний рыночный процент — предпринимательская прибыль, т.-е. сливки с предприятия, поступает в карманы учредителей. Во-вторых, отдельная акция не даст ее держателю никакой возможности принимать хотя бы косвенное участие в управлении предприятием. Правление акционерного общества избирается, правда, общим собранием акционеров, но фактическое влияние оказывают здесь не отдельные акции, а целые «пачки», т.-е. крупные держатели. Мелкие акционеры обычно и не являются на собрания, — не только потому, что они своими единичными голосами не могут оказать никакого влияния, но и потому, что акции обычно бывают разбросаны по всей стране, и даже по всему миру: приезжать за 1.000 верст, чтобы подать на собрании акционеров 1–2 голоса, не имеет, конечно, никакого смысла. Господство над акционерными обществами находится, таким образом, в руках крупных держателей акций, которые себя же или своих поверенных выбирают директорами. Непосредственное участие в управлении предприятием дает крупным акционерам возможность получать гораздо большие прибыли, чем рядовому акционеру. Прежде всего они получают фиксированную долю прибыли («тантьемы») и огромные директорские оклады, которые совершенно не соответствуют оплате даже высоко квалифицированного и организаторского труда в капиталистическом обществе. Кроме того, крупные акционеры, стоя ближе всего к предприятию, могут лучше всех прочих использовать так называемую рыночную конъюнктуру: когда предвидится поступление новых заказов, а, стало быть, увеличение прибылей, они закупают акции; когда шансы на увеличение доходности уменьшаются, они во-время сбывают свои акции и перелагают все последствия падения курса на других.

113