Краткий курс экономической науки - Страница 17

Однако зародыши экономического неравенства уже существуют. Один из этих зародышей представляло, хотя бы даже временное, выделение организатора общих предприятий; другой зародыш заключается в том, что, кроме общинной собственности на землю, была и частная. Земли, расчищенные собственным трудом отдельной семьи, представляли уже ее собственность; точно также земли, приобретенные военным путем, раз они распределены между участниками войны, обыкновенно уже не переделялись более.

Как нельзя более понятно, что хозяйства, несколько выделяющиеся из среды остальных большей экономической силой, должны были при таких условиях и развивать эту силу быстрее остальных. Во-первых, таким хозяйствам легче было расширять площадь их частных владений путем расчистки новых незанятых земель; во-вторых, лица, принадлежавшие к этим более крупным хозяйствам, занимали вообще более видное положение в организации военных предприятий, а следовательно, получали более значительную долю из военной добычи — движимой и недвижимой. Ко мешает помнить, что к движимой добыче относились и рабы, — у русских славян они назывались «челядь», «холопы», — так как земледельческая община унаследовала от патриархальной группы, между прочим, эти зародыши рабства в их мягкой форме.

Таким образом, неравенство хозяйственных единиц все более возрастало, и мало-по-малу подрывало прежнюю однородность общины. Влияние более богатых семей на ход общинной жизни все более усиливалось и упрочивалось благодаря тому, что экономическое превосходство позволяло им поставить все остальные хозяйства в некоторую материальную зависимость от себя: крупные хозяйства брали на себя устройство таких предприятий, которые оказывались не по силам для всех остальных, например, устройство больших мельниц, пекарен и т. п. Будучи гораздо более устойчивыми, большие хозяйства гораздо меньше страдали от всяких экономических потрясений, от голодовок и других стихийных бедствий, столь нередких при неразвитой технике поэтому нередко большие хозяйства оказывали мелким помощь из своих запасов; а за нее мелкие крестьяне обыкновенно расплачивались отработками, что позволяло богатым значительно расширять свои запашки и вообще все свое производство.

С течением времени фактическая сила наиболее богатых семей доходила до того, что только из их среды избирались организаторы военных дружин; и естественно, что эти семьи воспользовались своим экономическим влиянием на общину, чтобы закрепить такое положение дел; они энергично боролись против всяких отдельных попыток изменить эту систему, и постепенно добивались того, что обычный факт превратился в право — власть вождя стала наследственной в его семье, временный организатор войны превратился в постоянного.

С этого времени можно считать начало собственно феодального периода. Крупный землевладелец, выделившийся из общины, прочно присвоивший себе военно-организаторскую роль, а также иными способами поставивший общину в экономическую зависимость от себя, есть уже типичный феодал. Это «сеньёр» общины, т.-е. ее властный глава (буквально слово «сеньёр» означает старейшего).

В иных случаях выделение феодала среди группы совершалось гораздо быстрее, еще в эпоху превращения кочевой патриархальной общины в оседлую земледельческую; это случалось там, где приобретение земли для оседлости стоило особенно долгой и упорной борьбы, так что война очень рано наложила сильный отпечаток на строение общины.

Феодальные отношения быстро развивались и крепли: возрастала и становилась более постоянною, с одной стороны, положительная, общественно-полезная роль феодала в жизни крестьянской общины, с другой стороны — экономическое и юридическое подчинение ему крестьян.

Феодал строит укрепленные замки, где крестьяне, находящиеся под его покровительством, укрываются в случае нападений со стороны врагов. Феодал заботится об устройстве дорог, мостов и т. п. в своей общине. Во всех случаях, когда крестьянские хозяйства не могут управиться своими средствами, феодал приходит к ним на помощь; он организует систематическую поддержку для них на случай неурожая, разорения от войны, и т. д. Ка все это необходимы были средства; и, конечно, феодал не склонен был даром жертвовать для своих крестьян доходами собственного хозяйства. За все заботы феодала крестьяне с избытком расплачивались своим трудом.

Феодальная эксплоатация имела две главных формы: во-первых, основная и более ранняя форма — отработки; во-вторых, производная — оброк. Когда феодал был почти только богатым крестьянином, тогда отработки существовали, как обычная расплата за долги; когда власть феодала упрочилась, отработки сделались постоянной повинностью крестьян, превратились в так называемую барщину: определенное число дней в году крестьянин обязан был работать на своего феодального сеньёра в его хозяйстве. В иных случаях для феодала оказывалось удобнее получать повинность не в виде труда, а в виде готового продукта, — это был так называемый оброк. Оброку подлежал по преимуществу, и чем дальше тем в большей степени, ремесленный крестьянский труд. Размеры оброка, так же, как и барщины, раз установившись, охранялись обычным правом. Разумеется, в случае надобности, сеньёр легко добивался увеличения повинностей.

В формах барщины и оброка эксплоатация является в самом простом и открытом виде: барщина — это прямое и явное присвоение прибавочного труда, оброк — прибавочного продукта.